Неточные совпадения
Как рано мог уж он тревожить
Сердца кокеток записных!
Когда ж хотелось уничтожить
Ему соперников своих,
Как он язвительно злословил!
Какие сети им готовил!
Но вы, блаженные мужья,
С ним
оставались вы друзья:
Его ласкал супруг лукавый,
Фобласа давний ученик,
И недоверчивый старик,
И рогоносец величавый,
Всегда
довольный сам собой,
Своим обедом и женой.
Сестра рассказала про детей, что они
остались с бабушкой, с его матерью и, очень
довольная тем, что спор с ее мужем прекратился, стала рассказывать про то, как ее дети играют в путешествие, точно так же, как когда-то он играл с своими двумя куклами — с черным арапом и куклой, называвшейся француженкой.
Это был тот самый Шенбок, который тогда заезжал к тетушкам. Нехлюдов давно потерял его из вида, но слышал про него, что он, несмотря на свои долги, выйдя из полка и
оставшись по кавалерии, всё как-то держался какими-то средствами в мире богатых людей.
Довольный, веселый вид подтверждал это.
Всех
довольнее предстоящей свадьбой, конечно, была Хиония Алексеевна. Она по нескольку раз в день принималась плакать от радости и всех уверяла, что давно не только все предвидела, но даже предчувствовала. Ведь Сергей Александрыч такой прекрасный молодой человек и такой богатый, а Зося такая удивительная красавица — одним словом, не
оставалось никакого сомнения, что эти молодые люди предусмотрительной природой специально были созданы друг для друга.
Человеку как будто не дано
оставаться на высоте в слишком мирной,
довольной, благополучной жизни.
Из духовенства завтракать
остались только архиерей, местный старик священник и протодьякон — бас необычайный. Ему предстояло закончить завтрак провозглашением многолетия. Остальное духовенство, получив «сухими» и корзины лакомств для семей, разъехалось,
довольное подарками.
— Неужели… они помирились? — спросил я у брата, которого встретил на обратном пути из библиотеки,
довольного, что еще успел взять новый роман и, значит, не
остался без чтения в праздничный день. Он был отходчив и уже только смеялся надо мной.
Князь заметил, что Аглая раза два на него внимательно посмотрела и, кажется,
осталась им
довольною.
Душевно рад, что ты
довольнее Етанцой, нежели я ожидал; но все-таки не хочу думать, чтоб ты должен был там
оставаться…
Она никогда не
оставалась покупками Петра Михайлыча
довольною и была в этом совершенно права: приятели купцы то обвешивали его, то продавали ему гнилое за свежее, тогда как в самой Палагее Евграфовне расчетливое хозяйство и чистоплотность были какими-то ненасытными страстями.
Ченцов
остался в раздраженном, но
довольном состоянии.
— О, сегодня гулять восхитительно! — подхватил радостно капитан, очень
довольный тем, что он может еще несколько минут побеседовать не с Сусанной, — нет! — а с Марфиным: капитан
оставался верен своему первому увлечению Людмилою.
В одном из таких веселых и
довольных собою городков, с самым милейшим населением, воспоминание о котором
останется неизгладимым в моем сердце, встретил я Александра Петровича Горянчикова, поселенца, родившегося в России дворянином и помещиком, потом сделавшегося ссыльнокаторжным второго разряда, за убийство жены своей, и, по истечении определенного ему законом десятилетнего термина каторги, смиренно и неслышно доживавшего свой век в городке К. […в городке К. — Имеется в виду Кузнецк, где не раз бывал Достоевский в годы отбывания им солдатской службы в Сибири.] поселенцем.
Берсенев отправился восвояси, очень
довольный успехом своего предложения. Инсаров проводил его до двери с любезною, в России мало употребительною вежливостью и,
оставшись один, бережно снял сюртук и занялся раскладыванием своих бумаг.
Узнав как-то нечаянно о моем театральном искусстве, о котором прямо доложить ей не смели, ибо опасались, что оно может ей не понравиться, — она заставила меня читать, представлять и петь и, к моей великой радости,
осталась очень
довольною и много хохотала.
Евгений застал мать радостной,
довольной. Она устраивала всё в доме и сама собиралась уехать, как только он привезет молодую жену. Евгений уговаривал ее
оставаться. И вопрос
оставался нерешенным. Вечером, по обыкновению, после чая Марья Павловна делала пасьян. Евгений сидел, помогая ей. Это было время самых задушевных разговоров. Окончив один пасьян и не начиная новый, Марья Павловна взглянула на Евгения и, несколько заминаясь, начала так...
В это горячее время было пережито, может быть, слишком много счастливых молодым счастьем часов; воспоминанием об этом времени
остались такие люди, как Мухоедов, этот идеалист с ног до головы, с каким-то особенным тайничком в глубине души, где у него жило то нечто, что делало его вечно
довольным и беззаботным.
Невеста, как мы и прежде еще знали, его обожала; Пашет и Анет
остались весьма
довольными его любезностью и вниманием; даже сама Катерина Архиповна начала его понимать в другом смысле; из предыдущей сцены она убедилась, что будущий зять очень любит Мари, потому что он не только сам не спросил о приданом, но и ей не дал договорить об этом предмете.
Когда sergent de ville постучал в дверь, чтобы честная компания разошлась, и
довольные необыкновенным угощением voyou рассыпались, a jeunes mariés [молодожены — франц.]
остались одни, Tante Grillade, ни слова не говоря, взяла своего маленького мужа на руки, повесила его венок над кроватью, а самого его раздела, умыла губкою и положила к стенке.
Марья, подоив корову, принесла ведро с молоком и поставила на скамью; потом бабка переливала из ведра в кувшины, тоже долго, не спеша, видимо,
довольная, что теперь, в Успеньев пост, никто не станет есть молока и оно все
останется цело.
Шатов, после любезного приветствия Наташе, сделанного очень свободно, не обратившего на нее ничьего внимания и нисколько ее не смутившего, прикинулся совершенно погруженным в хозяйство Василья Петровича, которое только что осматривал; он показал себя знатоком дела: замечал кое-какие недостатки, упущения, предлагал возможность улучшений и в то же время так искусно хвалил все остальное, что Василий Петрович
оставался совершенно
довольным, не мог надивиться хозяйственным практическим сведеньям молодого человека и повторял про себя любимую свою поговорку: «Ну, из молодых, да ранний!» Обед прошел очень весело, гость занимал всех разговорами и сосредоточивал на себе общее внимание...
Чин чином справили свой праздник Бояркины. Постороннего народа за столами на широком дворе и почетных гостей в тесной келарне было немало. Всем учрежденье за трапезой было
довольное. Все обошлось хорошо, уставно и в должном порядке. И когда по окончании обеда
остались в келарне только свои, утомленная хлопотами мать Таисея, присев на лавочке, радостно перекрестилась и молвила...
И дивится Владимир на стройную стать,
И дивится на светлое око:
«Никому, — говорит, — на Руси не плясать
Супротив молодого Потока!»
Но уж поздно, встает со княгинею князь,
На три стороны в пояс гостям поклонясь,
Всем желает
довольным остаться —
Это значит: пора расставаться.
Когда мы встали из-за стола, я чувствовала себя не совсем
довольной. Мне чего-то недоставало. Простая манера гостя и низменный сорт разговора внутренно раздражили меня. Мы перешли в сад. Не знаю, понял ли Степа мое настроение, но он куда-то удалился. Мы
остались вдвоем с Кротковым, на скамейке около пруда.
Что происходило между ним и графом,
осталось их тайной. Горбун провел в кабинете около двух часов и вышел, видимо, совершенно
довольный и веселый.